На прошедшей 9 апреля научно-практической конференции «XIV Евразийский антикоррупционный форум» ученые и правоохранители обсудили перспективы интеграции двух систем — противодействия коррупции и борьбы с отмыванием денег. Директор Росфинмониторинга Юрий Чиханчин рассказал, что его ведомство уже разработало «финансовый профиль коррупционера», а руководитель Федерального казначейства Роман Артюхин разъяснил, на каких условиях государство может завести криптокошелек для изъятых цифровых активов.
В течение последних четырех лет коррупционные преступления хоть и уступают незаконному обороту наркотиков по числу уголовных дел, стабильно оказываются на первом месте по объему легализованных средств, обратила внимание директор Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве (ИЗИСП) Талия Хабриева. Это является серьезным источником риска, который требует комплексного подхода, но также открывает возможности для интеграции двух систем — противодействия коррупции и отмыванию денег, подчеркнула она.
По словам Юрия Чиханчина, его служба использует механизмы мониторинга и выявления противоправной деятельности, такие как выделение зон повышенного риска при распределении государственных денег (так называемые точки принятия решения) или признаки финансового поведения преступника. Совместно с Банком России, организациями риэлторов и нотариусов, а также с использованием инструментов анализа больших данных был разработан финансовый профиль коррупционера, поделился господин Чиханчин. По его словам, это позволило ориентировать участников «антиотмывочной» системы на актуальные схемы, которые используют коррупционеры, и способствовало декриминализации бюджетной сферы.
Объем средств, не допущенных благодаря этому в теневой оборот, составил десятки миллиардов рублей, заверил директор Росфинмониторинга.
Его первый заместитель Олег Крылов добавил, что основными инструментами для вывода бюджетных средств в теневой оборот остаются «технические» компании в цепочках расчетов посредников, аффилированные с бенефициарами преступных схем, а также «обналичка». Кроме того, финансовая разведка фиксирует использование цифровых финансовых инструментов. Иногда такие преступления удается выявлять и даже конфисковывать активы, осторожно признался господин Крылов. Но вопросы, связанные с криптосредой, требуют прежде всего нормативного регулирования, добавил чиновник.
Начальник управления по надзору за исполнением законодательства о противодействии коррупции Генпрокуратуры Виктор Балдин в своем выступлении отметил, что, несмотря на сложности в работе с цифровыми активами, «определенные механизмы» уже отрабатываются. Обнаружить у чиновников криптовалюту прокурорам удается в том числе через запросы в банки и криптобиржи.
Правда, что делать с изъятыми активами, пока не очень понятно.
Ранее Генпрокуратура уже выступала с предложением разрешить следственным органам заводить криптокошельки или счета для изъятия и обращения в доход государства цифровых валют. Однако их правовой статус до сих пор не определен, напомнил в кулуарах Роман Артюхин. От этого зависит, кто сможет в будущем оперировать конфискованной криптовалютой, считает он: «Если это имущество — может быть, тогда Росимущество, а если это квазиденьги, то, наверное, казначейство будет иметь к этому определенное отношение».
Стоимость активов, изъятых у коррупционеров в 2024 году, составила 504 млрд руб.
В качестве эффективного антикоррупционного инструмента также могут использоваться открытые информационные системы, отмечают в ИЗИСП. Там разработали методику, которая позволяет систематизировать данные реестра лиц, уволенных в связи с утратой доверия, и компаний, привлеченных к ответственности за коммерческий подкуп, рассказала Талия Хабриева. По ее словам, эта информация может быть полезна для кадровых служб и структур, которые занимаются профилактикой коррупции. Например, выяснилось, что чаще всего в зоне риска оказываются депутаты, преимущественно муниципального уровня, и сотрудники МВД: на их долю приходится почти треть всех случаев увольнения в связи с утратой доверия.